Собачий парикмахер
В огромном городе так
трудно разыскать
Клочок романтики - глазам
усталым отдых:
У мутной Сены,
Вдоль стены щербатой,
Где мост последней аркою
круглится, -
Навес, скамья и стол.
Старик с лицом поэта,
Склонившись к пуделю,
стрижет бугром руно.
Так благородно-плавны
жесты рук.
Так благостны глаза,
Что кажется: а не нашел
ли он
Призвание, чудеснейшее в
мире?
И пес, подлец, доволен, -
Сам подставляет бок,
Завел зрачок и кисточкою
машет…
В жару кудлатым лешим
Слоняться нелегко,
И быть красавцем -
лестно, -
Он умница, он это
понимает.
Готово!
Клиент, как встрепанный,
вскочил и наземь.
Ты, лев собачий! Хитрый
Дон-Жуан
С седою эспаньолкою на
морде…
Сквозь рубчатую шерсть
чуть розовеет кожа,
Над шеей муфта пышною
волной, -
Хозяин пуделя любовно
оглядел
И, словно заколдованного
принца,
Уводит на цепочке.
С балкона кошка щурится с
презреньем…
А парикмахер положил на
стол
Болонку старую, собачью
полудеву,
Распластанную гусеницу в
лохмах…
Сверкнули ножницы,
рокочет в Сене вал,
В очках смеется солнце.
Пришла жена с эмалевым
судком,
Увядшая и тихая подруга.
Смахнула шерсть с
собачьего стола,
Газету распластала…
Три тона расцветили мглу
навеса:
Бледно-зеленый, алый и
янтарный -
Салат, томаты, хлеб.
Друг другу старики
передают
С изысканностью чинной
То нож, то соль…
Молчат, - давно
наговорились.
И только кроткие глаза,
Не отрываясь, смотрят
вдаль
На облака - седые
корабли,
Плывущие над грязными
домами:
Из люков голубых
Сквозь клочья пара
Их прошлое, волнуясь,
выплывает.
Я прохожий,
Смотрю на них с зеленого
откоса
Сквозь переплет бурьяна
И тоже вспоминаю:
Там, у себя на родине,
когда-то
Читал о них я в повести
старинной, -
Их "старосветскими
помещиками" звали…
Пускай не их - других, но
символ тот же,
И те же выцветшие, добрые
глаза,
И та же ясная
внимательность друг к другу, -
Два старых сердца,
спаянных навеки.
Как этот старый человек,
С таким лицом,
значительным и тонким,
Стал стричь собак?
Или в огромной жизни
Занятия другого не
нашлось?
Или рулетка злая
Подсовывает нам то тот,
то этот жребий,
О вкусах наших вовсе не
справляясь?
Не знаю…
Но горечи в глазах у
старика
Я, соглядатай тайный, не
приметил…
Быть может, в древности
он был бы мудрецом,
В углу на площади сидел,
лохматый, в бочке
И говорил
глупцам-прохожим правду
За горсть бобов…
Но современность зла:
Свободных бочек нет,
Сограждане идут своей
дорогой,
Бобы подорожали, -
Псы обрастают шерстью,
И надо же кому-нибудь их
стричь.
Вот - пообедали. Стол
пуст, свободны руки.
Подходит девушка с
китайским вурдалаком,
И надо с ней договориться
толком,
Как тварь любимую по моде
окорнать…
1930
С. Черный. Собрание
сочинений в 5 т.
|